– Это наши с ним дела! Судить только мне. И Немец подставил первым, – усмехаюсь я зло, глядя в его виноватые глаза. – "Из тупого эгоизма, из ревности!"
Все начинают говорить одновременно, агрессивно и раздражённо, перебивая друг друга.
– Ты разочаровываешь меня, – фыркаю на Немца. – Толпой? Серьёзно? Примитивно и слабо. Понимаю ещё, если бы каждый в отдельности ему предъявил! А так… фу…
– Предъявим и по отдельности! – оттесняя Немца, делает шаг вперёд Боречка. – Не надо встревать за него, Джонни.
– В чём дело? – влезает в толпу маленький, рыжеватый, похожий на домовёнка Кузю и еврея одновременно, наш неугомонный и невыносимый препод по физлабу. – Опять будем отчислять Туманову?
– Да всё в порядке, Павел Сергеевич! – тут же сменяя на лице масочку на полное благодушие, разворачивается к нему мой Весёлый Ангел. – Туманова просто мимо пробегала, запнулась, и мы её тут все дружно поддержали, чтоб не убилась.
– «Больше трёх не собираться!» – прищурившись на меня, Павел Сергеевич кивает на дверь. – Туманова, за мной.
Идёт, даже не оглядываясь. Точно знает, что не ослушаюсь. Я в долгу перед ним. На заседании кафедры он опять голосовал за то, чтобы меня не отчисляли.
– Найди меня после зачёта, – шепчу я Сашке.
Перевожу взгляд на Немца.
– За мной, раб…
Он зажмуривается, растирая пальцами лоб. Я иду, тоже не оглядываясь. Потому что знаю, Немец не ослушается тоже.
Корпус старый, полы деревянные, и я слышу, как скрипят они за моей спиной под его шагами. Павел Сергеевич с лёгким недоумением смотрит на входящего следом за мной в аудиторию Немца.
– Пять минут! – шепчу я Павлу Сергеевичу одними губами, и он закатывает в раздражении глаза, однако оставляет нас вдвоём с Немцем, уходя к себе в кабинет.
– Готовься, – раздаётся оттуда, – у тебя двадцать минут.
Скидываю с плеч дублёнку и швыряю на стул.
– Прости … – пальцы Немца невесомо касаются моей спины. – Мне жаль… Я твой. Требуй, чего хочешь, только выслушай меня, пожалуйста.
Разворачиваюсь.
– Несомненно, потребую. Первое: ты полностью отпускаешь всю возню с прессованием Сашки. Не участвуешь даже в обсуждении этого события.
– Его и без меня задрочат.
– Второе!! Месяц меня не существует для тебя! – он дёргается, пытаясь что-то сказать, но я перебиваю, повышая тон. – Ты не разговариваешь ни со мной, ни обо мне, не участвуешь в событиях, связанных с моей персоной: ни взгляда, ни слова, ни жеста. Я вхожу – ты исчезаешь, если это не официальное мероприятие, на котором ты обязан быть, или лента. Говорить сейчас я с тобой не буду. Отработаешь месяц, потом посмотрим. Я всё понятно изложила?
– Вполне! – припечатывает он кулаком в стену.
– Тогда свободен.
Ещё минуту посверлив меня разъярённым взглядом, он выдыхает, грустно улыбаясь:
– Ты никогда не позволишь выиграть, да?
– Иди.
– Ещё раз – прости.
Смотрю на его удаляющуюся спину.
– Добро пожаловать в патриархат, Туманова! – выходит ко мне Павел Сергеевич, видимо-таки слышавший часть нашего разговора.
В его руках маленький баскетбольный мяч, и он отправляется к висящей на стене класса баскетбольной корзине, стуча им об пол. Защищать лабы, когда он устраивал фрик-шоу минибаскетболистов… это жутко отвлекает от процесса! Но он просто кайфует от этого.
– Какая по счёту попытка?
Обычно ребята сдают ему одну лабораторную на пятый или шестой раз, некоторые переходят и за десятку. Он никогда не ставит на халяву и если обнаруживает хоть микроскопический пробел в знаниях или недопонимание в каком-то вопросе, то раздувает его до масштабов вселенной, вытягивая дополнительными вопросами на уровень профессиональных физиков.
Я люблю его за это! Переиграть его – просто супер!
И каждая защита лабораторной превращается для меня в интеллектуальную игру, где он ищет слабые места, а я скармливаю ему неожиданные знания из межпредметных областей. Мы можем зависать с ним пару часов, кайфуя друг от друга в интеллектуальном бою. Готовиться к защитам – это тоже чистый кайф. Приходится анализировать материал с точки зрения логики подачи Павла Сергеевича и предугадывать заготовленные ловушки.
Довольно поглядывает на меня.
– Эту – первая! – устраиваюсь я удобнее, наблюдая, как он уже третий раз мажет «трёхметровый». – «Лазерные технологии и голография».
– Поехали… – довольно щурится он.
Я люблю этого интеллектуального извращенца. Он тоже любит меня!
Получив долгожданный допуск к экзамену, я выхожу на улицу и, вдохнув поглубже, расслабленно кружусь, глядя на верхушки сосен и пьянея от чистого воздуха.
Как хорошо!
Немного качнувшись от потери равновесия, не удержав себя, падаю спиной в белоснежный огромный сугроб, успевая на лету натянуть на голову капюшон.
Низко плывут тёмные тучи…
Глаза закрываются.
И я на мгновение вырубаюсь.
– Простынешь…
– Сашка… – констатирую я, не открывая глаз.
– Сердишься на меня? – садится рядом.
– Немного… тебе придется перевестись.
Молчит.
Конечно, вряд ли они будут прессовать его физически – мои Ангелы не полные отморозки, но морально изведут бойкотами и провокациями. Хотя при Сашкиной несдержанности никакой гарантии, что драк больше не будет, быть не может. Скорее, наоборот.
– Это моя большая и последняя просьба к тебе, – давлю я. – Не хочу смотреть, как тебя ломают.
– Переведись со мной.
– Зачем? – присаживаюсь я, заглядывая в его карие глаза. – Наша история закончилась там, так и не начавшись. Мне даже больше не больно. Я не чувствую тебя больше. Как в Ночном Дозоре: «у тебя больше нет власти надо мной».
– Что я сделал не так? – сглатывает он.
– Ты что-то нарушил в нашей связи. Какой-то внутренний негласный закон, и я теперь свободна от тебя. Тебя должно отпустить теперь тоже. Уезжай, так будет быстрее.
– Ты обещаешь, что отпустит? – усмехается он грустно.
– Я никогда тебе ничего не обещала, не буду и сейчас. Прощай! – обняв его в последний раз, поднимаюсь и, не оглядываясь, иду по лесной тропинке студгородка.
– Прощай.
Моё проживание у Крис затягивается, она не хочет отпускать меня. Хотя я уже нашла себе квартиру в паре шагов от работы. Правда, не такая уютная, как корпоративная, практически без мебели – но это ничего, чем больше места, тем легче дышать. К тому же, мне нравится вид с балкона – тоже на набережную, но уже с другой стороны реки.
Сегодня Крис хмурая и нервная. Покормив ужином после работы, я усаживаю её на диван между своих ног и разминаю плечи.
На мои вопросы она отвечает невпопад, а то и вовсе игнорирует.
– Так! – сжимаю её посильнее, и она подпрыгивает под моими руками. – Что-то с Лёхой опять?
Лёха офигенный. Но до одури ванилен. И Крис с трудом удерживает с ним свободный формат отношений. Периодически они ругаются по этому поводу. Он пытается контролировать её. И его работа в следственных органах отнюдь не облегчает ей задачу – сохранить свою свободу хотя бы частично.
И он сильно психует из-за того, что я живу здесь. Нет, не из-за меня. А потому, что это повод бывать тут Аронову. И каждый вечер Лёха заезжает... Крис это взрывает!
– Не с Лёхой… – оживает она.
Развернувшись в моих руках, прячется лицом у меня на груди:
– Прости, я тебя Аронову сдала.
– М?
Я просила не говорить ему, что живу у неё, и вообще не говорить с ним обо мне. Он хочет паузу. А я хочу сделать эту паузу полноценной.
– Он весь заведённый, как бомба с часовым механизмом! – оправдывается Крис. – Ты же знаешь, как это бывает! Я просто не смогла соврать на прямой вопрос!